Rakitlt.ru

«Ее назвали Contest, что значит «Вызов». Британская антитеррористическая стратегия — это самая копируемая и обсуждаемая модель во всем западном мире, и она обеспечивала безопасность почти 12 лет», — пишет Джанлука Ди Фео в итальянской газете La Repubblica. Как рассказывает автор, этот план был разработан в 2003 году и усилен после терактов а Лондоне 7 июля 2005 года, в результате которых погибли 52 человека и 784 были ранены. «С тех пор Великобритания наслаждалась долгим периодом спокойствия, проведя без проблем Олимпиаду и держа на расстоянии до вчерашнего дня призрак джихадистского террора», — говорится в статье.

План Contest основывается на четырех P: предотвращать (Prevent), защищать (Protect), готовиться (Prepare) и преследовать (Pursue). «Главным столпом является именно предотвращение: на волне мультикультурализма, сторонником которого был Тони Блэр, делается ставка на то, чтобы уничтожить корни ненависти, сотрудничая с мусульманскими сообществами, которые в 2011 году насчитывали 2 млн 700 тыс. верующих», — поясняет автор.

Таким образом, «террористы не иностранцы, а британские граждане, родившиеся и выросшие на родине, как те, что прошли через лондонскую мечеть Finsbury Park, построенную рядом со стадионом «Арсенала» и являющуюся колыбелью джихадизма Made in UK», говорится в статье.

«С 2003 года, — рассказывает Ди Фео, — мечеть Finsbury Park стала местом, где проходит проверку на прочность британская стратегия: это попытка преобразовать логово экстремистов в место для распространения умеренного ислама, уважающего не только законы, но и ценности общежития британского общества».

«Путь к привлечению мусульманских сообществ оказался непростым», — говорится в статье. Уже в 2006 году некоторые министры из правительства лейбористов выразили свой скептицизм, заявив, что поддержка со стороны мусульман — показная, а на самом деле многие мечети продолжают защищать фанатиков.

«Затем, — продолжает автор, — в эпоху правительства консерваторов Дэвида Кэмерона произошло кардинальное изменение, за которое сильно ратовала Тереза Мэй, в то время министр внутренних дела, ныне — премьер-министр. Стали считаться «радикальным поведением» не только прямые призывы к насилию, но и речи против Запада, как, например, осуждение смертоносных миссий дронов в Йемене или в Сомали». Также против подозреваемых стали применятся «жесткие меры», зачастую они подвергались и «произволу», пишет автор.

«Поэтому впервые за период с 2003 года во многих мечетях несогласие с этими мерами стало выражаться открыто, покачнув надежду на сотрудничество», — говорится в статье.

«Сегодня операция по предотвращению оценивается неоднозначно, — пишет автор. — Несомненно, она смогла создать «мост между цивилизациями» — доверительные отношения между властями и большинством религиозных лидеров, которые искренне прилагают усилия к борьбе с терроризмом». Однако, считает журналист, эта стратегия «оказалась не способна воздействовать на мусульманское сообщество, которое по большей части относится к ней с недоверием».

«Чтобы преодолеть эту преграду, — подытоживает автор, — недостаточно слоганов против насилия и «умеренных проповедей»: нужна настоящая интеграция, социальная и политическая. Этот путь требует гораздо больше времени и огромных ресурсов, особенно на периферии. Однако сейчас начало «Брекзита» и новый ветер изоляционизма рискуют похоронить десятилетие позитивных инициатив».